Иностранные агенты

— кого в Обнинске наградят новым статусом?

В минувшую пятницу депутаты Госдумы приняли резонансный Закон об НКО. Теперь российские некоммерческие организации, которые занимаются политической деятельностью и имеют зарубежные источники финансирования, получают статус иностранных агентов. Их внесут в специальный реестр, и для них будет действовать особый правовой режим — в частности, особая отчетность и особые проверки.

Правозащитники резко раскритиковали закон. Впрочем, многие из них — лица заинтересованные: получая помощь из­за рубежа и ведя политическую деятельность, они ни при каких условиях не хотят называться иностранными агентами. Об этом, в частности, заявила глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева: «Единственная возможность сохранить свою честь и имя — это отказаться от иностранного финансирования, что я и собираюсь сделать», — заявила она.

А как новый закон затрагивает Обнинск? И затрагивает ли его вообще? Помнится, в свое время — было это в середине 90-­х — десятки общественных организаций города получали гранты от фонда «Евразия», то есть практически напрямую из США. А декларировал фонд тогда не только поддержку развития гражданского общества, но и определенное вмешательство в государственное управление и местное самоуправление, о чем до сих пор можно прочитать в его документах, размещенных в Интернете. Обнинск настолько понравился «Евразии», что фонд объявил наш город точкой своих географических приоритетов, что было с восторгом поддержано местным сообществом. Гранты выдавались не только общественным организациям, но и по особому соглашению — фактически администрации города. Так, может, с нынешних позиций тогдашнюю администрацию стоит снабдить статусом «иностранного агента»?

Предприниматель и известный общественник Александр Зисман, который и сам получал гранты от «Евразии», и помогал другим общественным организациям добиться финансирования, уверен, что этот термин к обнинцам неприменим: «В основном речь шла об образовательных программах — таких, как интернет­коммерция, развитие новых технологий, социальных программах — помощи диабетикам, больным гемофилией». Да, вспоминает Александр Семенович, гранты выдавались и СМИ — на конкретные проекты «Час пик в Интернете» или под приложение «Третий сектор» к газете «Вы и Мы». Но требований к содержанию статей не выдвигалось — главное, чтоб они отвечали направленности проекта. Хотя вряд ли, добавим уже от себя, содержание могло противоречить задачам фонда…

Впрочем, сегодня это все дела давно минувших дней, фонд «Евразия» почил в бозе, и на его место никто не пришел. И все­таки сколько и какие организации в городе могут претендовать на статус «иностранного агента»? На сегодняшний момент такого списка нет ни у кого — ни в Минюсте, ни в налоговой, ни в прокуратуре, ни в отделе обнинской администрации по связям с общественными организациями. Так что кто у нас претендует на статус иностранного агента — тайна, покрытая мраком. Всего же, по информации старшего помощника прокурора Инны Разуваевой, на сегодняшний день в Обнинске зарегистрировано 32 общественных объединения, 17 религиозных образований и 172 некоммерческие организации иных организационно­правовых форм. Для 100-­тысячного города это, мягко говоря, не мало.

Кого же коснется новый закон? На уровне предположений все наши эксперты назвали только одного человека — известную правозащитницу Татьяну Котляр. На наш сакраментальный вопрос: «А вы — иностранный агент?» — она дала утвердительный ответ. Правда, уточнила — мол, я им была, когда выигрывала гранты от «Евразии». А на данный момент не получаю ничего. Но хочу — нужно организовывать в Калужской области сеть приемных, где люди могли бы бесплатно получить юридическую консультацию, как это происходит в Обнинске.
«Этот закон принят с целью пропаганды, — считает Татьяна Михайловна. — Никаких существенных изменений не предусмотрено, за исключением более частого аудита. Но отчетность и так прозрачна — та же процедура получения грантов публична, это открытый конкурс, информация о котором размещается в СМИ».

Татьяна Михайловна замечает — мол, и на общероссийском уровне, и на местном, в «агенты» могут попасть вовсе не те, ради кого этот закон приняли: «Наш мэр Александр Авдеев ездил в США на три недели. Если это было за счет принимающей стороны, он вполне подходит под определение «иностранного агента».

А председатель Контрольно­счетной палаты городского Собрания Геннадий Артемьев считает, что ажиотаж вокруг Закона об НКО связан больше с терминологией, чем с сутью. «Почему-­то никто не возмущается банковским термином «резидент», а тут словосочетание вызывает негативные ассоциации, — говорит Геннадий Юрьевич. — Конечно, можно было изобрести некий эвфемизм, например, «организации, получающие иностранное финансирование», но зачем»?

«Я полагаю, — уверен Глава городского самоуправления, председатель городского Собрания Владимир Савин, — люди имеют право знать, из каких источников финансируется политическая деятельность любых организаций. Если комитет солдатских матерей получает деньги от госдепа США, граждане должны быть в курсе. Если то же справедливо для Московской Хельсинской группы — скрывать это нельзя. Хотя многие правозащитники всячески противостоят нововведению. Например, госпожа Алексеева предложила депутатов Госдумы, проголосовавших за закон об НКО, внести в «список Магнитского». Почему­то мимо ее внимания как­то уходит факт, что в США, гражданкой которого она является, действует аналогичный Закон о регистрации иностранных агентов (Foreign Agents Registration Act, FARA). И он, добавлю, гораздо жестче нашего. Мы — суверенное государство и должны охранять свою независимость».

От себя добавим — всемерную открытость, в том числе и источников финансирования деятельности, можно только приветствовать. И это справедливо для всех — и для госслужащих, и для крупных корпораций, и для общественных организаций. Люди имеют право знать…

Отдел публицистики