В бой идут одни старики

На днях рабочему обнинского филиала НИФХИ Павлу Петровичу Нагорнову исполнилось 90 лет! На фото — он с семилетней правнучкой Машей.

Трудовой стаж Павла Нагорнова — 66 лет! Как демобилизовался из армии весной 1946 года, так и работает не покладая рук до сих пор. На вопрос, почему не идет на пенсию, отвечает, что уже был там — целый месяц. Когда ему исполнилось 60, вызвали в отдел кадров Карповки и велели написать заявление. Что ж, надо, так надо — написал. Незадолго до этого на юбилее, который отмечали очень торжественно, вручили золотые часы, начальство говорило теплые слова, что без него, как без рук. А после торжества — на пенсию. Однако не прошло и месяца, как его позвали обратно. Павел Петрович не обиделся, вернулся.
— А сейчас не хотите уйти?
— Я скоро в санаторий еду, в Воробьево. Вернусь — будет видно. Здоровья хватит — пойду на работу. Если б не работа, наверное, помер бы уже. Мне там хорошо: меня ценят, советуются, коллектив замечательный, друзья у меня там.
Павел Петрович — слесарь­жестянщик. Сейчас специализируется по вентиляционному оборудованию, раньше — по газовым приборам. Да, в принципе, все умеет делать, с «железом» он на ты. Сразу после войны устроился на ткацкий комбинат в Вологодской области. Вот там была работа — до седьмого пота. Все ткачихи обязаны были участвовать в «виноградовском движении». Виноградова — это Стаханов в ткацкой промышленности. Нагорнову досталось обслуживать 47 станков! Чинить их приходилось чуть ли не на ходу — еще и подгоняли при этом: быстрее, быстрее! Доведись сейчас наладить ткацкий станок — сделает с закрытыми глазами. «Я все помню», — гордится Павел Петрович.
В Обнинск же переехал в 1964­м, и с тех пор работает на одном месте — на Карповке. Говорит, куда только не заманивали его, хорошие жестянщики нужны везде, но от добра добра не ищут — родному предприятию не изменил. Печалится за институт: «Раньше 1800 человек работало, теперь только 800. Молодежь не задерживается — зарплата маленькая. Я вот 17 тысяч получаю — мне хватает, не жалуюсь».
Если два года назад в ФЭИ была развернута мощная кампания по вытеснению на пенсию пожилых людей, то в филиале НИФХИ, как говорит его директор Олег Кочнов, от людей, приносящих пользу предприятию, избавляться не спешат. 90-­летний Нагорнов — самый старый сотрудник института, но есть еще несколько человек, перешагнувших 80­-летний рубеж. Трудятся наравне со всеми. «Мне никаких поблажек не делают, — говорит Павел Петрович. — Работаю с 9­ти до 16­ти, полный день, как положено».
Но так не бывает, чтобы все было хорошо. У Павла Петровича серьезная семейная драма. Как он говорит, его обманул внук: «Попросил он меня подписать бумагу, я ему доверился — подписал. Только потом понял, что это была дарственная на квартиру. Нехорошо это. Попытался с ним поговорить, убеждал вернуть квартиру, чтобы потом, после моей смерти, все внуки разделили ее поровну между собой — нет, хочет быть единоличным собственником». Вот так 90­-летний ветеран войны лишился собственности на квартиру. Придется ему, наверное, на склоне лет судиться с внуком. Неприятно…

Он пережил многих своих близких родных — сына, жену, невестку. Все это — шрамы на сердце. Вспоминая смерть жены, Павел Петрович чуть не плачет, но не позволяет слезам навернуться на глаза, не по­стариковски сдерживается. Год ни на кого смотреть не мог.
Сейчас он не одинок. Живет с женщиной, которая на 15 лет моложе его. В ее же квартире. Называет «подругой».
— Меня женщины сами находят. Вышел из церкви, стою на автобусной остановке. Первая со мной заговорила. Так и познакомились. Обменялись номерами телефонов. А через месяц стали жить вместе. — Но и в этой квартире он на птичьих правах — жилье принадлежит дочери «подруги». Слава богу, отношения хорошие, никто не гонит. А своей квартиры нет…
О военном времени Нагорнов рассказывает охотно. Его призвали в армию в 20-­х числах июня 1941-­го, но на фронт так и не попал. Сначала служил в Монголии, потом — на подмосковном аэродроме. Однажды воочию видел английского премьера Уинстона Черчилля — тот прилетел на переговоры со Сталиным. Вышел из небольшого голубого самолета в котелке и с неизменной сигарой в уголке губ.
Сам же Павел Петрович тоже неистово дымил, как Черчилль. Однажды в конце 60-­х, купив пять пачек папирос «Казбек», поехал на Кавказ в санаторий. И там врач посоветовал ему бросить курить. Нагорнов, вняв совету, поломал все пять пачек и выбросил их мусорное ведро. Мучался потом несколько дней страшно, но терпел. И перетерпел. С тех пор — ни­ни. А вот водку — пользует. «Вечером в пятницу, после трудовой недели рюмку принимаю обязательно, — признается Павел Петрович. — Я же русский человек».

Алексей СОБАЧКИН