Просто волшебник

Мы продолжаем серию публикаций о тех людях, которые в прошлом году внесли наибольший вклад в развитие Обнинска и стали номинантами самого значимого городского конкурса «Человек года».

Врачи МРНЦ обеспечивают 100%­-ую выживаемость детей, заболевших раком щитовидной железы.
Доктор медицинских наук, научный сотрудник отделения радиохирургического лечения закрытыми радионуклидами МРНЦ Алексей Амурович Ильин — один из кандидатов на получение звания «Человек года — 2011» в номинации «Наука».
«Я в принципе ничего нового не создал, — скромничает Алексей Амурович. — Просто попытался сделать в нашей стране то, что успешно применяется в ведущих университетах Европы и особенно в США». Коллеги Ильина другого мнения: его разработка — мирового уровня. Он создал систему диагностики и лечения патологий щитовидной железы. Скоро выйдет монография на эту тему. По сути, это настольная книга для профессионалов — там все расписано, от методов диагностики до способов лечения. Фундаментальный труд.
А за плечами — более 20 лет работы в МРНЦ. В основном, с детьми. Ильин начинал как обычный участковый детский врач, но лечить банальную ангину и грипп ему скоро наскучило. Хотелось самореализации, он чувствовал, что способен на большее. «В маленьких городах, как Обнинск, мало интересных случаев», — говорит Ильин. Он поступил в ординатуру, после чего пришел в клинику Радиологического центра, где больные со всей России.
«В районах, пострадавших от чернобыльской аварии, мы проводили массовое обследование. Выявилось много ранее недиагностированных патологий щитовидной железы, — рассказывает Алексей Ильин. — Что с ними делать, было совершенно непонятно. Поручили заниматься этим нашему отделению, которое возглавлял тогда удивительный человек Борис Михайлович Втюрин. Он собрал под крыло молодых ребят и во многих случаях нас прикрывал. А мы накапливали опыт. Не обходилось без ошибок — неверных диагнозов, избыточных или недостаточных операций. Теперь наш опыт будет опубликован, чтобы другие врачи не делали этих ошибок».
Серьезная проблема была в том, что многие патологии щитовидки похожи на рак, но злокачественными опухолями не являются. Зачастую врачи, перестраховываясь, решались на хирургическое вмешательство. «В четырнадцати из пятнадцати подобных случаев операция не нужна, — объясняет Алексей Амурович. — Потому что это не рак. Здесь нужна очень тонкая диагностика. В нашем Центре работают выдающиеся морфологи и цитологии, которые очень точно определяют состояние щитовидной железы. Ими разработаны специальные методы диагностики».
А когда рак — только операция. Но это вовсе не крест на судьбе. Удалением больного органа и метастазов лечение не заканчивается. Дальше — радиоактивный йод, потом гормональная терапия. Выживаемость детей, вылеченных от рака щитовидной железы в МРНЦ, — стопроцентная. Разве это не чудо, сотворенное доктором Ильиным и его коллегами? Живут дальше нормально, как все обычные люди, — работают, женятся, заводят детей.
Мало того, Алексей Амурович работает на упреждение страшной болезни: «Лет 15 назад мы одними из первых начали исследования семейной формы рака щитовидной железы совместно с Институтом генетики. Сейчас генетические исследования проводятся в МРНЦ, и теперь мы можем выявлять заболевание на зарождающейся стадии, когда оно совсем не имеет клинических проявлений. В этом случае мы проводим превентивную операцию».
— Как вы сами себя определяете? Вы сейчас врач какой специализации? — спрашиваю Алексея Амуровича.
— Я педиатр, эндокринолог, онколог, врач ультразвуковой диагностики. Что из этого главнее, выделить невозможно. А в первую очередь, я научный работник.
Попал же в медицину Ильин случайно. В школе мечтал стать физиком. Приехал из Узбекистана в Томск поступать в университет. По пути зашел в медицинский институт и… подал документы. Еще спросил при этом, что такое педиатрическое отделение. Не знал…
Приехал работать в Обнинск, потому что здесь его корни. Дедушки и бабушки жили в Малоярославце. Прадед в начале XX века был знаменитым инженером, крупным специалистом по металлоконструкциям. Работал вместе с Шуховым. Вместе делали сцену МХТ, остекление Русского музея. А самый потрясающий труд — дебаркадер Киевского вокзала. Видимо, стремление к новому, сделать то, что до тебя никто не делал, у доктора Ильина — в крови.