О бедной науке замолвите слово…

Одним из знаковых событий ушедшего года стало выездное заседание Комиссии СФ по естественным монополиям, посвященное научному сектору атомной отрасли, его законодательному обеспечению. Не впервые именно Обнинск – колыбель атомной энергетики и ФЭИ – флагман атомной науки – были выбраны для обсуждения столь значимой темы как перспективы развития отраслевой науки. В 2007 году решать судьбу нескольких отраслевых НИИ, оставшихся за бортом формировавшегося в то время акционерного общества «Атомэнергопром», приезжал тогдашний вице-премьер Михаил Фрадков. Руководители НИИ тогда в один голос высказались против акционирования научных организаций. Слову ученых вняли, и научные институты вошли в состав госкорпорации «Росатом», в ее научный сектор. Таким образом были решены организационные вопросы отраслевой науки, но не финансовые. Финансирование же осуществляется в рамках утвержденных Федеральных целевых программ, что, как оказалось, тоже не выход для науки.

Руководство Росатома, рассчитывая на поддержку сенаторов, вышло с предложением по внесению изменений в Федеральный закон «О государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» с целью наделения ее правом быть госзаказчиком по разрабатываемым Федеральным целевым программам.
«Такова тенденция – заказчиком и распорядителем средств все больше становятся государственные корпорации, прокомментировал зам. председателя Комиссии по естественным монополиям СФ Валентин МЕЖЕВИЧ. – Вопрос, нужно ли такое внутрикорпоративное распределение средств науке?». Ответ на этот вопрос законодатели рассчитывали получить в ходе заседания, в котором участвовали руководители тех самых отраслевых НИИ, входящих сегодня в научный сектор госкорпорации Росатом

Планам отрасли нужны законные основания
И у законодателей, и у руководства Росатома есть понимание необходимости финансирования науки. «Научно-технический потенциал и эффективность его использования определяет состояние атомной отрасли, возможность ее развития в будущем, – отметил Валентин Межевич. – Без интенсификации работ по поиску новых источников энергии, развития перспективных технологий использования энергии атомного ядра будут потеряны заделы атомной отрасли, снизится престиж России в данной области, неизбежна деградация научно-технологического комплекса. В этом случае есть риск отставания России от реализации новых энергетических технологий». И свою задачу законодатели видят в работе по снятию ограничений, препятствующих эффективному функционированию предприятий атомного научного комплекса.

Руководство Росатома, со своей стороны, нуждается в законодательной поддержке масштабных планов отрасли. С этой целью Комиссией СФ уже проведен ряд совместных выездных заседаний. Первое из них состоялось более года назад в Сосновом Бору, на Ленинградской АЭС. Оно было посвящено законодательному обеспечению Федеральной целевой программы «Развитие атомного энергопромышленного комплекса на 20072010 и на перспективу до 2015 года». По его итогам законодатели пришли к неутешительному выводу, что изменения атомного законодательства не успевают за структурными преобразованиями, происходящими в отрасли. Для обеспечения комплексности подходов к реформированию законодательства и выработки взаимосвязанных решений было принято решение провести целую серию тематических заседаний по каждой составляющей атомного энергопромышленного комплекса – по проблемам проектно-строительного комплекса, атомного энергомашиностроения. И вот, наконец, дело дошло до науки. Почему же до сих пор ей не нашлось места в тех ФЦП, которые уже приняты?

От сиюминутных задач – к долгосрочным целям
Как пояснил в своем докладе заместитель генерального директора Госкорпорации Росатом Петр ЩЕДРОВИЦКИЙ, исходно предполагалось принять три основных пакета целевых программ. Первый пакет, который был подготовлен в 2006 и принят с 2007 года, был направлен на развитие энергопромышленного комплекса в гражданской атомной энергетике. В нее включили определенный объем работ по поддержке научного комплекса. Но в качестве финансовых источников в ней прописаны внебюджетные средства, то есть, фактически работы эти предполагалось вести за счет собственных средств предприятий атомного энергопромышленного комплекса. Соответственно, в ФЦП «Развитие атомного энергопромышленного комплекса» попали только те вопросы, которые связаны с сегодняшними задачами поддержки научных исследований и разработок. Наука же, по крайней мере фундаментальная, нуждается в долгосрочной поддержке. Ведь она, как известно, «смотрит» на 10-20, а то и 30 лет вперед. И ждать от нее отдачи раньше не приходится.
Вторая ФЦП – «Обеспечение ядерной и радиационной безопасности» – разрабатывалась и принималась на год позже. В ней нашли отражение специализированные аспекты научного обеспечения вопросов ядерной и радиационной безопасности. Соответственно, «непрофильные» направления научно-исследовательской деятельности в нее попасть изначально не могли.
«И, наконец, в 2008 году мы сконцентрировали свои усилия на вопросах долгосрочной поддержки научно-исследовательской деятельности и научного комплекса атомной отрасли», – сказал Петр Щедровицкий, представляя проект третьей ФЦП – «Ядерные энерготехнологии нового поколения».

Пройдя горнило Минфина…
По его словам, исходная версия программы включала в себя поддержку многих различных направлений перспективного развития атомной энергетики. Львиная доля финансирования в проекте была сосредоточена на научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах. Однако после согласования с Минфином и Минэкономразвития первоначальная версия ФЦП претерпела значительные изменения. И не в пользу фундаментальной науки. «Аргументы Минэкономразвития и Минфина понятны – они хотят финансировать продукт, а не исследования, хотят финансировать результативность, а не подготовку к каким-то будущим возможным вариантам», говорит Щедровицкий.
В итоге конечная версия проекта ФЦП сконцентрирована на двух основных вопросах – «быстрых» технологий и в меньшей степени – поддержке управляемого термоядерного синтеза. «Фактически речь идет о том, что мы поддерживаем технологии 4-го поколения – быстрые реакторы и делаем определенный вклад в поддержку технологий, условно говоря, 5-го поколения», пояснил П.Щедровицкий и подчеркнул жесткий целевой характер этой ФЦП. Она фактически представляет собой бизнес-план и направлена на создание опытно-промышленных образцов по заданным направлениям. Соответственно, структура программы сместилась в область капитальных затрат.

Науке – достойную базу. Экспериментальную
Реализация как первого направления ФЦП – быстрых технологий, так и второго – термоядерного синтеза требует мощной экспериментальной базы. Поэтому в Федеральной целевой программе «Энерготехнологии нового поколения» ей уделено особое внимание. Но прежде – о нынешнем состоянии экспериментальной базы в атомной энергетике.
По словам П.Щедровицкого, она достаточно масштабна. Есть несколько площадок, на которых расположены и экспериментальные исследовательские реакторы, и стенды, как в области реакторных технологий, так и в области ядерного топливного цикла. Этот мощный экспериментальный комплекс достался нам с прошлого века, со времен реализации атомного проекта. Ведь когда-то Советский Союз был лидером в этой области и имел экспериментальную базу, сопоставимую со своим основным конкурентом – Соединенными Штатами. Сегодня она нуждается в модернизации. По экспертной оценке, минимальные затраты на поддержание экспериментальной базы с учетом модернизации и перспектив ее развития составляют около 4-х миллиардов рублей в год. Для сравнения: в США порядка 120 млн. долларов стоит поддержание только одного экспериментального комплекса на базе одной из национальных лабораторий. То есть, озвученные цифры являются не только сопоставимыми, но и минимальными по сравнению с теми стандартами, которые существуют сегодня в мире. Но средств в бюджетах эксплуатирующих организаций и в отчислениях, которые идут от заказов организаций атомного комплекса, не хватает, чтобы дотянуть до этих цифр. Поэтому в проект ФЦП заложен большой блок, связанный с модернизацией и развитием экспериментальной базы, опять же, по двум направлениям. Основных вложений потребует первое направление, прежде всего, создание «МБИР» нового экспериментального быстрого реактора, который должен прийти на смену БОРу-60 в НИИАРе, и реконструкция критических стендов по быстрым реакторам, в том числе, расположенных на территории ФЭИ. Кроме того, предусмотрены определенные вложения в экспериментальную базу управляемого термоядерного синтеза.

Цена вопроса
Пётр Щедровицкий привёл некоторые данные по финансовой стороне ФЦП. Общая ее «стоимость» составляет 120 млрд руб до 2020 года. Ежегодно финансирование будет идти примерно равными суммами по 10-12 млрд. Около половины этих ресурсов запланировано под реакторные технологии 4-го поколения и связанные с ними перспективные виды топлива, материалы, технологии замкнутого топливного цикла. На экспериментальную базу отведено 22,8 млрд. руб. Существенная сумма заложена и на вторую часть Программы управляемый термоядерный синтез, где предусмотрены и вложения в «новые технологические профили», которые вытекают из исследований в области управляемого термоядерного синтеза.

Знания – продукт некоммерческий
Итак, при явном инновационном характере ФЦП «Ядерные энерготехнологии нового поколения» сама фундаментальная наука, на которой собственно базируются любые инновации, фактически опять осталась за бортом. Как пояснил П.Щедровицкий, по традиции Росатом несет на себе целый ряд обязательств по финансированию фундаментальной науки науки, которая ориентирована на получение действительно новых научных результатов. В состав государственной корпорации входит целый ряд научных центров и институтов, которые, в основном, сфокусированы именно на фундаментальных исследованиях. Им трудно получать деньги от коммерческих организаций, потому что знания – не тот продукт, который можно предлагать коммерсантам.
Тем не менее, институты пытаются вести инновационную деятельность на основе своих разработок. По словам Петра Щедровицкого, активно ведутся работы по индустрии сверхпроводимости, альтернативных видов энергетики, по новым материалам. Но сегодня эти инновационные разработки в бюджете организаций составляют 5-7%, а в самых продвинутых организациях – 10%. Так что пока инновационная деятельность этих организаций не вышла на тот уровень, чтобы можно было говорить об инновационной составляющей как о существенном устойчивом источнике финансирования.

Грядет инновационная индустриализация
Атомная отрасль, наверное, как никакая другая обладает огромным инновационным потенциалом. Наработанные еще во времена СССР технологии уникальны. Чего стоит один только БН-600, весь состоящий из ноу-хау, в основном, «фэишных». Другое дело, что при попытке коммерциализации этих и других ноу-хау поднимается целый пласт нерешенных проблем, прежде всего, интеллектуальной собственности. Валентин Межевич, комментируя итоги заседания, заострил на этом внимание: «Одна из цепляющих проблем – это преемственность по научнотехническим разработкам между Минатомом СССР, Росатомом и корпорацией Росатом, а также достаточно серьезная степень незащищенности разработок, которых сегодня насчитывается более 9 тысяч».
Команда С.В.КИРИЕНКО с самого начала вплотную занялась вопросами инновационных разработок. В отрасли за последние годы были сделаны заделы по целому ряду новых направлений. Фактически заложены основы создания новых индустрий. П.Щедровицкий привел пример такой индустрии – запущенный недавно в Железногорске завод по производству кремния. Пока объемы производства небольшие, но уже сейчас вырисовывается перспектива создания вокруг него целого кластера солнечной энергетики. И таких направлений, которые могут быть коммерциализированы, в отрасли достаточно много.
Однако у Росатома сегодня нет возможностей параллельно с атомной энергетикой и ядерным оружейным комплексом еще и заниматься в полном масштабе развертыванием таких новых индустрий. «По историческому стечению обстоятельств многие элементы, нужные для того, чтобы эти индустрии состоялись, находятся в отрасли. Но быть ответственным за то, чтобы создать эти индустрии в полном объеме, мы не можем ни по основному профилю нашей деятельности, ни по ресурсным возможностям», пояснил П.Щедровицкий. Поэтому сегодня Росатом ищет варианты использования различных источников для создания подобных индустрий в промышленном масштабе – в форме частно-государственного партнерства или привлекая дополнительные ресурсы со стороны государства. Хороший пример – сотрудничество Росатома с государственной корпорацией «Роснанотех». Благодаря ее ресурсной поддержке удается реализовывать целый ряд проектов по сверхпроводимости.
Подобное партнерство необходимо и по другим ключевым направлениям. Однако, опять же, нет четких механизмов такого партнерства. Например, механизм инновационной поддержки, практикуемый Российской венчурной компанией, сам по себе интересен, но он не предусматривает поддержку отраслевых венчурных фондов: любая венчурная компания может выйти на РВК с предложением, а отраслевая – нет. Получается парадокс: у большинства компаний с рынка есть деньги, но нет проектов, а у Росатома есть целый пакет инновационных проектов, но он не может их продвинуть на рынок – нет механизма. Механизм поддержки инновационных разработок, а также фундаментальной науки – это предмет особого разговора и, как заверили участники заседания следующего этапа совместной работы законодателей и представителей госкорпорации Росатом.

Газета “Новая среда”, №14-2008 год