Роды — процесс коллективный

Почти три десятка лет Галина Бурченко заведовала обнинским родильным домом. И все эти годы она работала по принципу «Главное, чтобы были живы мать и ребенок».

Прошло уже три года, как Галина Бурченко отошла от «родильных» дел. Однако многие горожане, а точнее, горожанки, за три десятка лет привыкшие к тому, что роддомом заведует именно она, не могут свыкнуться с ее уходом и по инерции донимают телефонными звонками. Если же Галина Ильинична появляется на улице или в общественных местах, то здоровается с ней буквально каждый второй. Точнее, каждая вторая — обнинские женщины помнят, кому они обязаны счастьем материнства.

Корр. Вы начинали работать еще в советские времена. Когда женщинам было легче рожать, тогда или сейчас?

Бурченко. Тогда было тяжелее. УЗИ не делали, постановка диагноза была затруднена. Сегодня, когда усовершенствовалось оборудование и технологии, изменились подходы к родовспоможению, санитарные правила и сама тактика ведения родов, рожать гораздо легче. Главное — с первых минут жизни малыш постоянно находится с мамой. Современные папы не кричат под окнами роддома, как это было в советские времена: «Ну, кто там?», а уже знают заранее, какого пола родится ребенок. Даже пребывание в больнице сегодня продолжается три-пять дней, а не десять, как раньше. После выписки родители прекрасно знают, что нужно делать с ребенком. Этому всему гораздо легче научиться, когда поблизости медперсонал, ведь первые вопросы возникают в первые часы жизни малыша. Наши родители, когда приносили домой своего первенца, долго ходили вокруг него, не зная, как подступиться.

Корр. Кстати, о персонале роддома. Это какие­-то специальные люди?

Бурченко. В известной степени (улыбается). Степень ответственности в родильном доме — как на космическом корабле. И поэтому коллектив роддома должен, что называется, притереться. В роддоме могут работать только преданные своему делу люди. Роды — процесс коллективный, и поэтому здесь нельзя обмануть и подвести не только роженицу, но и своих коллег — в нашей профессии очень важна солидарность и взаимовыручка.

Корр. А как радуются детям обнинские отцы? Мне, например, одна чиновница из администрации, жившая до перестройки в Таллине, рассказывала, как эстонский рок-­певец Иво Линна устроил перед роддомом настоящий концерт вместе со своей группой — так он радовался рождению дочери.

Бурченко. В Обнинске тоже был такой случай. Когда жена руководителя оркестра подводников у нас рожала, то весь оркестр расположился перед роддомом и отыграл по этому случаю целую концертную программу! Что касается русских отцов вообще, то, по моим наблюдениям, свою радость они выражают по­-разному, чаще всего сдержанно. По крайней мере, когда забирают своих жен из роддома. А вот отцы кавказской национальности радуются бурно, порой даже картинно.

Корр. Вы стали врачом по призванию?

Бурченко. Врачом я хотела быть с детства. Может быть, потому, что моя бабушка, которую я очень любила, тяжело болела. Окончила я Ташкентский Государственный мединститут в 1964 году. Поступать было в это учебное заведение очень тяжело, но престижно — там в те годы был сосредоточен весь цвет советской профессуры. Требования к абитуриентам были много выше среднего, и я думала, что если не поступлю, то все, смерть (смеется). Но поступила! В Обнинске я живу с 1972 года, а с 1983 года по недавнее время руководила роддомом. То есть, всего 28 лет.

Корр. Долго работая на одном месте, люди часто начинают относиться к работе как к привычке. У вас не было такого чувства?

Бурченко. К работе в родильном доме невозможно привыкнуть. Каждые роды — это уникальный случай. Появление на свет малыша — счастливое событие не только для семьи, но и для всего человечества. К тем, кто работает в роддоме — к акушеркам, медсестрам, врачам — всегда относятся с глубоким уважением, потому что каждый знает, , насколько эти люди важны. Их награждают и их любят, потому, что они непосильно трудятся над каждым появившимся на свет человечком.

WhiteSands Treatment Center