Чешский уран

Ветеран ФЭИ Анатолий Белов: «В 50­-е годы Чехословакия была одним из главных источников урана для советского ядерного оружия».

В советские годы Анатолий Белов в Обнинске был заметным человеком — он на общественных началах возглавлял отдел науки горкома КПСС. Анатолий Петрович входил в состав городской «верхушки», принимавшей высоких гостей — Юрия Гагарина, Георгия Жукова. И его воспоминания были положены в основу статей о том, как в 60­-е годы в Обнинск приезжали эти прославленные люди.

Еще Анатолий Петрович консультировал нас по многим вопросам истории обнинской науки. Память у него просто потрясающая. А однажды он обмолвился, что в 50­-е годы работал в Чехословакии на урановых рудниках. Эта историческая «новость» ошеломила — оказывается, многие советские ядерные бомбы имели начинку чешского происхождения. Факт не то чтобы засекреченный, а просто малоизвестный. Хотя и очень любопытный. Ну и как было не расспросить Анатолия Петровича поподробнее?

В Чехословакию он попал не по своей воле. Его, краснодипломника Горного института, летом 1953-­го туда отправили, да еще велели купить галстук, шляпу и пижаму! «Нас инструктировали: в пижаме на станциях не выходить! А я никогда до этого не носил таких вещей», — говорит Анатолий Белов.

Там предстояло добывать уран на Яхимовских долах (рудниках) неподалеку от Карловых Вар. Первые рудники там появились еще 500 лет назад. Разумеется, добывали не уран. Серебро. В XVI веке там случилась Яхимовская серебряная лихорадка — народ в надежде быстро разбогатеть хлынул туда со всей Европы и находили даже двухкилограммовые самородки.

Иногда копатели натыкались на «смолку», породу черного цвета. Обратили внимание, кто слишком долго держал в руках «смолку», начинал болеть. Порой люди умирали. Эту породу стали избегать, даже бояться. И только в XX веке стало ясно, что «смолка» — это урановая руда. Ее там оказалось очень много. Интересно — в Яхимове серебро залегает в широтном направлении, а урановые руды — в меридиальном. «Смолка» оказалась самой высококачественной урановой рудой в мире — она содержала до 60% окислов урана.

Все 11 рудников были объединены в Яхимовский инспекторат. На руководящих и инженерных должностях стояли русские, более 500 человек, а в забоях работало несколько тысяч заключенных — чехов, осужденных за попытку переворота 1948 года, и пленных немцев. Вольнонаемных было немного, они называли себя «бригадниками».

Анатолий Белов сначала работал подземным механиком, а вскоре стал главным энергетиком рудника «Ровность­-1». В нем было 12 горизонтов, последний на глубине 500 м. Анатолию Петровичу особо запомнился бригадир электриков рудника Вили Тайхерт, бывший спецназовец из команды Скорцени. Однажды под землей прокладывали новый высоковольтный кабель. И вдруг проверка показала короткое замыкание. Заподозрили, что это дело рук Тайхерта либо его людей. Тот не принял упрека и предложил выход из положения: подать высокое напряжение, после чего место пробоя выгорит, и определить его по запаху. Правда, из-­за этого сработает автоматика и большой район останется без электричества, но другого пути нет. Так и сделали: подали напряжение, а Тайхерт ринулся вниз на поиски. Через минут 20 вернулся со шляпкой гвоздя в руках — кто­-то на глубине 110 м вбил этот гвоздь в кабель. Явное злонамеренное вредительство.

Удивительно, но дело оставили без последствий. Предупредили только «муклов» — электриков (так заключенные сами себя называли), что подобные «игры» с высоковольтным кабелем могут окончиться смертельно. Гвоздей больше в него не забивали.

Да и вообще отношения с заключенными зачастую складывались неформальными. «Зимой 1954 года наши хоккеисты играли на чемпионате мира с канадцами. «Муклы»­-чехи предсказывали победу «канодянам», — рассказывает Анатолий Петрович. — Один из них по фамилии Брида обещал в случае проигрыша канадцев съесть свою шляпу, а пан Конопач собирался броситься с крыши компрессорной станции в снег вниз головой. Наши победили 7:3. «Муклы» очень расстроились, но им строго­-настрого запретили исполнять свои клятвы, а потом долго их подначивали».

А летом 1955-­го произошло интересное событие — в Яхимов, возвращаясь с Женевской конференции по атомной энергетике, заехал руководитель лаборатории «В» Дмитрий Блохинцев и прочитал лекцию о первой в мире АЭС. «Мне удалось пробиться к трибуне и задать вопрос, — рассказывает Анатолий Петрович. — Я обратился к Дмитрию Ивановичу: «Не ведутся ли разработки преобразования атомной энергии в электрическую, минуя пароводяной цикл?». Блохинцев ответил кратко: «Думаем над этим». Тогда я и представить не мог, что вся моя будущая жизнь будет связана с этой проблемой — через два года я приеду в Обнинск, и меня примут на работу в лабораторию «В».

WhiteSands Treatment Center