Товарищ президент

Одна из новых улиц города будет названа именем президента Академии наук СССР Анатолия Александрова, одного из «отцов» атомного проекта.

Все­-таки советская власть очень избирательно подходила к людям. Если бы не выдающиеся таланты Анатолия Александрова, его бы расстреляли еще в 30-­е годы. И, прямо скажем, было за что — не просто белогвардеец, а награжденный Георгиевскими крестами — с такими тогда, в годы «усиления классовой борьбы», не церемонились.

Еще и происхождением Анатолий Петрович «подкачал» — из дворян, а мать — немецко-­шведских кровей. О Гражданской войне Александров рассказывать не любил. Если кто настаивал, спрашивал: «А зачем тебе это знать?» И только в 90­-е годы, незадолго до смерти, рассказал своим родным, как 17­-летним оказался в Добровольческой армии Деникина, как отчаянно рубился с красными — вот, руки в сабельных шрамах. Однажды пустил поезд под откос, взорвав рельсы. Разок сыграл в «русскую рулетку» — нажал на спусковой крючок револьвера, стволом в висок, но выстрела не последовало, направил оружие на свинью, чесавшую спину у забора — и свалил насмерть бедное животное. Ужас, да?

Осенью 1920­-го оказался вместе с деникинской армией запертым в Крыму. Мог эмигрировать, но остался. Георгиевские кресты спрятал — закопал где­-то. А потом его арестовали. И чуть было не расстреляли, но девица­-комиссар, проводившая допрос, отпустила его. Наверное, ей понравился статный красавец. И тот, пережив столько потрясений, вернулся в Киев к родителям и… продолжил занятия в гимназии!

А потом невероятный карьерный рост в науке, на самом передовом ее рубеже — ядерной физике. Когда началась реализация атомного проекта, Александрова назначили заместителем Курчатова, тот, когда был в духе, ласково называл своего зама Анатолиусом. А когда сердился… впрочем, не будем об этом.

Анатолий Петрович тесно был связан с Обнинском, бывал здесь не раз. Вот что написано в его воспоминаниях о Первой в мире АЭС: «Я занимался реакторами для наработки плутония, и было их большое количество построено. После этого мы стали думать относительно энергетики. Вначале нам это просто было запрещено даже. Ну, например, идея сделать первую атомную подводную лодку у нас возникла примерно в 1948 году. Но нам это запретили делать тогда, чтобы концентрировать усилия на главной задаче. А потом, когда у нас все это уже пошло, то разрешили действовать и в этом направлении тоже. Но нам было очень жаль тогда, что, вот, мы работали, работали над этим делом, и у нас не пошло строительство этой станции, причем из­-за такого, можно сказать, дурацкого отношения Блохинцева к этому делу (Дмитрий Блохинцев в ту пору был директором лаборатории «В». В чем заключалось его «дурацкое» отношение, Анатолий Александров не пояснил. Вероятно, имеется в виду остановка строительства станции на несколько месяцев в 1953 году — прим. ред.). Мы передали обнинцам реактор на стадии технического проекта, они его уже доводили до конца. И строили эту станцию. Но мы участвовали и в ее пуске, и в наладке».

Но главная причина частых приездов Анатолия Александрова в Обнинск заключалась в другом — он курировал создание атомного флота, а как известно, сердца этих кораблей, их атомные реакторы, создавались здесь. Еще в 1952­-м Александрова назначили научным руководителем проекта первой АПЛ, а 1 июля 1958­-го на ней подняли военно­-морской флаг СССР. Первый в мире атомный ледокол, который начал работать в декабре 1959-­го, тоже строился под его научным руководством.

Анатолия Александрова избрали президентом Академии наук СССР в 1975­-м. На этом посту он в достаточной мере показал свой строптивый нрав. Например, академика Сахарова очень не любил, считал, что диссидентством систему не изменишь. Но когда Андрея Дмитриевича, лишив всех наград, сослали в Горький, Анатолий Петрович его не сдал: отказался лишать звания академика. И ничего с ним поделать не могли. Еще эпизод: на совещании у премьер-­министра Косыгина обсуждалось постановление об упразднении доплат за научные степени. Александров выступил: «Выигрыш для бюджета мизерный, а мои ученые — такие люди: они поднимут столько вони, что вы потом сильно пожалеете». И все оставили, как было.

Чернобыльская катастрофа стала для президента Академии сильнейшим ударом. Он ее воспринял как личную драму — ушел в отставку со всех постов. «На этом моя жизнь начала заканчиваться», — сказал Анатолий Александров.

WhiteSands Treatment Center