Не хочу учиться

04.07.2013

«… а хочу жениться». Классическая цитата из Фонвизина может стать иллюстрацией к проблеме ассимиляции детей мигрантов в Обнинске.
Две девочки из ближнего зарубежья 12 и 13 лет были записаны в 1-­ю школу. Дети, как положено, прошли комиссию, где выяснилось, что они совсем не говорят по­-русски. Их записали в первый класс — поскольку ни писать, ни считать они тоже не умели. После того, как их документы в школе были оформлены, они пропали. Дважды в эту семью выходили социальные педагоги — и оба раза впадали в ступор от условий, в которых проживали «ученицы». В школу же привести детей так и не удалось — их мать не хочет, чтобы девочки получили образование или выучили русский язык. Для счастливого брака это не требуется…
Пять процентов обнинских учеников — дети из семей мигрантов. В одних учебных заведениях их больше, в других — меньше. Там, где больше, возникает ряд серьезных проблем, о которых мы неоднократно писали. Прежде всего, речь идет о снижении уровня образования. В классе, где находятся дети, не умеющие говорить на русском языке, учителю приходится уделять больше внимания именно тем ученикам, которые не понимают учебный материал… В прошлом году некоторыми педагогами высказывались предложения создавать специальные классы, где обучение велось бы на родном для детей языке. Но победило обратное мнение. Делать такие классы не стоит, поскольку это первый шаг к созданию на нашей территории анклавов: только в школе приезжие дети могут нормально ассимилироваться. Так что же делается в обнинских школах для создания условий по адаптации детей к нашему языку и нашей культуре?
Мы поговорили с представителями обнинских школ, и выяснили, что педагоги бьются в безнадежном сражении с современными реалиями. Директор школы №1 Василий Рогожин сообщил, что при его учебном заведении организованы бесплатные курсы по русскому языку. Но число желающих заниматься — ничтожно: «К сожалению, подавляющее большинство родителей не считают учебу серьезным трудом. И бывают крайне изумлены, когда их дети получают плохие отметки. Они демонстрируют самую высокую степень средневековой дикости. И я даже не хочу говорить о том, что мне приходится выслушивать в стенах своего кабинета. Я обязан принимать в школу каждого ребенка, который имеет регистрацию, и чьи документы приносят в нашу школу.

5% детей в обнинских школах — из семей мигрантов

5% детей в обнинских школах — из семей мигрантов

Но уровень их знаний зачастую крайне низкий и мотивации к учебе, как правило, никакой нет. Кстати, брат тех девочек­-подростков, чья мама не хочет, чтобы они учились, как раз занимался на языковых курсах. Но школу он посещает нерегулярно. Его никак не назовешь глупым, но перспектив, что мальчик закончит учебное заведение, нет. Проблема ассимиляции не просто назрела, она уже перезрела».
Своего коллегу поддерживает директор школы №3 Любовь Сучкова: «Есть семьи мигрантов, в которых не говорят на русском языке. Ребенок в таком случае, как правило, отстает в учебе. Тех часов, которые выделяются на индивидуальное обучение, им не хватает. А учить язык на дополнительных курсах они не хотят. Есть случаи, когда ребенка определяли в школу и после трех месяцев обучения увозили домой. Через год его снова приводили к нам с документами, которые подтверждали, что он закончил этот класс. При проверке выяснялось, что ребенок у себя дома не учился.
Нужно учитывать и то, что программы по многим предметам — истории, химии, физике и так далее — не состыкуются. Это создает дополнительные проблемы. Конечно, есть и другие примеры. Грести всех под одну гребенку не стоит. К нам приезжают люди, разные по уровню собственного образования и адаптации, с разным уровнем претензий к образованию ребенка. Некоторые четко ориентированы, чтобы ребенок получил российское образование. В этом случае дети получают хорошие оценки — 4 и 5. Тем не менее, что касается курсов по русскому языку, желающих их посещать немного. Решить проблему, на мой взгляд, можно только одним путем — сократить количество низкоквалифицированной рабочей силы».
Директор технического лицея Ирина Строева отмечает, что многие мигранты отправляют детей в школу, как в «камеру хранения». Для них важно, чтобы ребенок был пристроен. Деньги на питание детей выделяются из местного бюджета, это их вполне устраивает. Что касается учебы ребенка, то социальным педагогам и прочим структурам, которые отвечают за соблюдение прав детей, приходится посещать семьи не с тем, чтобы проверить, есть ли у ребенка условия для учебы, а для того, чтобы уговорить родителей: ребенок должен учиться.
Начальник управления общего образования Татьяна Волнистова предложила директорам учебных заведений высказать свои мнения по улучшению ситуации с ассимиляцией детей мигрантов. На ближайшей коллегии этот вопрос будет подробно обсуждаться.
Однако могут ли обнинские преподаватели решить проблему, которую, как показывает жизнь, не в состоянии решить властные структуры на общегосударственном уровне?

А что Вы думаете по этому поводу?