Старший брат

13 марта в Доме ученых — концерт прославленного «Московского трио».
Удивительное дело — трое музыкантов, профессора Московской консерватории, народные артисты России Александр Бондурянский (фортепиано), Владимир Иванов (скрипка) и Михаил Уткин (виолончель) выступают вместе почти 40 лет! Пока были молодыми, стали лауреатами престижных конкурсов. Став маститыми, воспитали далеко не одного победителя музыкальных состязаний. «Московское трио» сейчас — один из ведущих камерных коллективов мира, нет такого известного зала, где им не устроили бы овацию. Еще один интересный момент — и месяц не прошел, как в Доме ученых выступал Государственный академический камерный оркестр под управлением Алексея Уткина, младшего брата виолончелиста «Московского трио». Тогда перед обнинским концертом Алексей Юрьевич дал интервью «Новой среде». Теперь любезно согласился ответить на наши вопросы Михаил Юрьевич.
Новая среда. Вашему трио скоро 40 лет. Как вам удается терпеть друг друга столько времени?
Уткин. Если бы нам приходилось терпеть друг друга, мы бы столько времени вместе не просуществовали. Состав трио поначалу менялся, но к 1975 году он пришел к оптимальному варианту. И почти 40 лет мы играем, не изменяя своим художественным репертуарным пристрастиям. На сегодняшний день мы самый долгоживущий камерный состав в России. Возможно, и во всем мире. Когда нам исполнится 40, наверное, подадим заявку в книгу Гиннеса.
Новая среда. Кто у вас в трио главный?
Уткин. У нас все трое главные, руководителя нет. Поэтому так долго удается работать вместе. В ансамблях обычно на том и прокалываются, что кто-­то хочет присвоить себе главенствующую роль. Ансамбль — это хрупкая вещь, которую разрушить можно довольно быстро, а создавать его долго. Так что по всем вопросам ищем консенсус и к нему приходим. А если кто­-то захочет диктовать свою волю, произойдет распад. Ансамбль в переводе с французского — «вместе». А вместе могут быть только единомышленники.
Новая среда. Как вы тогда репетируете? Например, кто предлагает: давайте сыграем вот это. Неужели остальные сразу соглашаются?
Уткин. У нас выработалось за долгие годы взаимопонимание, хотя мы и не всегда соглашаемся друг с другом. В наш репертуар входят почти все значительные произведения, написанные для фортепианного трио. Увы, заслуживающих исполнения перед публикой не так уж и много. Еще нам приносят немало современных произведений. Мы с удовольствием идем на контакт с композиторами, есть произведения, которые были написаны специально для нас и нам посвящены. Что-­то из них остается в репертуаре, что­-то исчезает после первого же исполнения.
Новая среда. Ваш брат недавно давал концерт в Обнинске. Его оркестр сыграл одну из пьес Джона Маклафлина. Вы экспериментируете, как он, или придерживаетесь академического направления?

Уткин. Мы считаем, что лучше играть оригинальные произведения. Иногда мы исполняем переложения, когда они необходимы для данной концертной программы. Я их сделал около шестидесяти. Они опубликованы в нескольких издательствах России и Европы. Как правило, это небольшие эффектные миниатюры для исполнения на бис. А переложения рок­-музыки или джаза в нашем составе будут звучать несколько чужеродно. Мой брат Алеша играет такие произведения, в том числе и специально для него написанные. Я недавно был на его концерте, все второе отделение исполнялась подобная музыка. Это здорово, мне очень понравилось. Но все-­таки фортепианное трио — это академический жанр.
Новая среда. Вы с братом критикуете друг друга?
Уткин. Алеше всегда интересно мое мнение о его программе. И я ему подробно о своем впечатлении рассказываю. Зачастую наши точки зрения абсолютно совпадают. При этом критические замечания друг другу делаем. Поскольку мы братья, можем говорить без оглядки. Мы не обижаемся.
Новая среда. Вы будете выступать в Обнинске не в первый раз. В городе сложился круг ваших поклонников. Но что вы скажете людям, незнакомым с вашим творчеством, чтобы они пришли на концерт?
Уткин. Я бы хотел пригласить как можно больше людей, не слышавших фортепианное трио. Это будет неплохое начало знакомства с этим жанром, поскольку на сегодняшний день наш коллектив считается одним из самых авторитетных исполнителей. Мне бы хотелось, чтобы молодые люди чаще задумывались над тем, что искусство — это не то, что они слышат по радио и телевидению. Там много такого, что музыкой назвать трудно. Хотелось бы, чтобы они сделали над собой небольшое усилие и послушали то, что написано давно и почему-­то живо до сих пор.
Новая среда. Что вы сыграете на обнинском концерте?
Уткин. Трио Гайдна до­-мажор № 27 — чистейший образец венской классики. Трио Брамса си­-мажор № 1 — вершину романтизма. И трио Чайковского «Памяти великого художника», которое, по сути, является камерной симфонией. По богатству чувств и мыслей, заложенных в этом произведении, оно не имеет себе равных. Воспоминания Чайковского о своем друге Рубинштейне — это обобщение на тему жизни и смерти. Наш выбор не случаен — это наиболее яркие образцы.
Новая среда. При всей серьезности музыки, которую вы исполняете, часть ваших дисков оформлены достаточно забавно. Почему?
Уткин. Я понял, вы говорите о серии дисков, выпущенных в Германии. На титульной странице — работа одного немецкого художника, который сделал ее под впечатлением от концерта. Да, она забавная и привлекательная. Дело в том, что продажи дисков во всех странах сильно упали. Поэтому мы постарались с помощью обложки выделить наши записи из огромного ряда исполнителей академической музыки.
Новая среда. Какой концерт последнего времени запал в вашу память?
Уткин. Мы не часто выступаем, потому что все трое заняты преподавательской деятельностью. В Москве удается дать не более десяти концертов в год. Примерно столько же — в других городах страны. Регулярно бываем в Италии, Испании, Германии, но играем по 1­2 концерта, не больше. Вырваться из Москвы на неделю и больше — проблематично. Выделю же юбилейный концерт по случаю моего 60­-летия. Кроме «Московского трио» выступали многие мои друзья — пианист Владимир Овчинников, органистка Елена Кейлина, ныне живущая во Франции, музыканты квартета им. Шостаковича — люди, с которыми была связана вся моя творческая жизнь.

WhiteSands Treatment Center