«Нашего кота мну»

Вышла в свет третья книга из серии «Музейный проект». В ней — история школы-­колонии «Бодрая жизнь» и Испанского детского дома.
Вот выдержки из сочинений школьников, живших в деревнях, на месте которых вырос Обнинск. 20-­е годы прошлого века. Девочка описывает свои занятия: «Что я делаю дома. Подметаю, затопляю маленькую печку, курам посыпаю, молочка котику даю, дрова ношу, стираю, нашего кота мну, убираю постель, корову загоняю, поросенка чешу». «Костер жгли, кусты поджигали, — это уже написано каким­-то мальчишкой. — По-­птичьему пели, на дятла красовались, ужа смотрели, змею палкой понаддавали. На пьяных смотрели, вокруг хоровод водили. На деревья влезали, как обезьяны». Эти шедевры детского творчества «раскопала» научный сотрудник городского музея Ирина Ефимова. Кроме того, она нашла массу интереснейшего краеведческого материала, который никогда ранее не публиковался, о школах и учителях первой половины XX века. Эти находки легли в основу ее книги «Школа-­колония «Бодрая жизнь». Испанский детский дом», которая на днях была презентована в городском музее.
Книга издана роскошно — мелованная бумага, прекрасного качества фотоиллюстрации, твердый переплет. Муниципалитет не поскупился — тираж напечатан в вильнюсской типографии! Одним словом, издание приятно держать в руках. Но главное — содержание.
Ирина Ефимова 20 лет работала над темой истории «Бодрой жизни» и Испанского детского дома. Рылась в архивах, записывала воспоминания современников событий, даже в Мадрид ездила. Материала накопилось не на одну книгу. Но, как сказала автор на презентации, перед ней стояла двуединая задача: с одной стороны, написать научный труд, а с другой стороны — популярную книгу, чтобы человеку, абсолютно не знакомому с местной историей, читать ее было интересно. И это вполне получилось — работа удовлетворит как профессионального историка, так и любого, кто интересуется краеведением.
В книге масса интереснейших деталей, раскрывающих особенности жизни первой половины ХХ века. Любопытный факт: колонисты Шацкого, обычные московские уличные дети, в 1914 году затеяли издание юмористического рукописного журнала. И вот каким предстает на его страницах руководитель колонии: «Шацкий — толстый буян, прислан губернатором в колонию для усмирения бунтов. Случайно, во время грозы проглотил гром и молнию, поэтому любит покричать. Мастер на все руки, опытный трубочист, оперный артист. Путаник. Гордится своей быстротой, хвалится, что всех бы обогнал, если бы не жирная комплекция. Не любит ставить самовар, варить суп, мыть посуду. Любит топить печь, если принесут дрова. Фантазер. Живет надеждой на будущее». Можно ли себе представить, чтобы школьники в наше время открыто написали подобное о своем директоре? Хотя справедливости ради заметим, что колония «Бодрая жизнь» до революции — вовсе не школа, а скорее, что­-то вроде летнего негосударственного пионерского лагеря (бесплатного для детей). Школа в обычном понимании этого слова возникла здесь только в 1918­-м.
Известно, что Шацкий поначалу отрицательно относился к Советской власти. Но насколько отрицательно, узнаем из новой книги. В конце 1917­-го советское правительство предложило ему сотрудничество, Станислав Теофилович ответил через газету: «Педагогическое дело мне слишком дорого. Я не могу работать с людьми, которых не уважаю, а к таковым после Ленина и Троцкого, к сожалению, приходится причислить и Луначарского». Шацкий хотел уехать в Европу. Однако ему сделали предложение, от которого невозможно было отказаться: полная свобода творчества, запрет местным властям вмешиваться в дела школы и треть всех денег, выделенных в стране на образование. Отдача не замедлила сказаться — Шацкий сменил убеждения на коммунистические, а «Бодрая жизнь» стала одной из лучших школ страны, площадкой для педагогических инноваций.
В книге Ирины Ефимовой много любопытных фактов и об Испанском детском доме, который открыли в 1937 году (теперь это главный корпус ФЭИ). В него привезли детей с Пиренейского полуострова, где тогда шла гражданская война. Ребятишки оказались всякие, были и шалуны. Летом они по Протве пускали сандалии, как кораблики, били стекла, ломали мебель. Наказывали за провинности мягко — в кино не пускали. А кормили черной икрой, которую воспитанники детдома не очень­-то и жаловали. Предпочитали треску. На содержание одного испанского ребенка тратилось денег в три раза больше, чем на обычного детдомовца.
На презентации книги было много интересных гостей, в том числе воспитанники «Бодрой жизни», теперь женщины почтенного возраста. Одна из них сказала автору: «Ваша книга — это памятник, который вы поставили людям, жившим здесь». Другая рассказала о роли «Бодрой жизни» в ее жизни: «Мы были пропитаны атмосферой школы — святым идеализмом. Я ежегодно приезжаю сюда, хожу к памятнику Шацкому, к «Милому ключику» (это родник, впадающий в Репинку — прим. авт.), к уцелевшим домикам нашей школы, я обливаюсь слезами и не могу отсюда уехать».
Был на презентации и торжественный момент. Лев Ляшко, председатель всероссийской организации «Интеллект будущего», вручил Ирине Ефимовой общественную медаль Шацкого.
Продается ее книга всего в одном месте города — художественном салоне городского музея.