Гроза 12-го года

Как Калужская губерния пережила нашествие Наполеона.
Пришла пора юбилейных торжеств — страна отмечает 200-­летие Отечественной войны. Вспомним, какие события происходили в наших краях в сентябре-­октябре 1812 года, в непосредственной близости от нынешнего Обнинска — ровно 200 лет назад.
30 июля 1812 года (все даты приводятся по современному, григорианскому календарю) император Александр I, обеспокоенный отступлением своих армий, обнародовал манифест о создании народного ополчения. Калужская губерния с населением около 928 тыс. человек смогла за август и сентябрь выставить 15 тыс. ратников, набранных, в основном, из крестьян, показав тем самым высокую мобилизационную способность. На шапке у каждого красовался отличительный знак — медный крест с надписью «За веру и отечество». Ополчению поручалось создание заградительных отрядов (кордонных команд), конвойная и гарнизонная служба.
Когда же стало совсем горячо (после Смоленского сражения), главнокомандующий Барклай де Толли сделал народу «пригласительное объявление», призвав всех к оружию, чтобы защищать свои жилища от набегов врагов, «более дерзких, нежели страшных». Калужский губернатор Петр Никитич Каверин, человек исполнительный и деятельный, незамедлительно разослал воззвание по уездным городам — и в конце августа в Жиздринском, Мещовском, Мосальском, Юхновском, Медынском, Малоярославецком, Боровском уездах сформировали несколько кордонных команд, чтобы не допустить на территорию губернии неприятельских фуражиров, дезертиров и мародеров.
То здесь, то там вспыхивали стычки. Из донесений начальников кордонных команд известно, что в сентябре-­октябре 1812 года таких боев произошло около сотни, половина из которых пришлась на Мосальский уезд.
7 сентября недалеко от границ Калужской губернии произошло кровопролитное Бородинское сражение, после которого русской армии пришлось отступить к Москве — дорога на Боровск стала для врага открытой, и в уезд устремились фуражиры и мародеры. Но им давала достойный отпор кордонная команда под командованием дворянина Нагашева. Бывало, действовали хитростью. Однажды в село Каменское прибыл большой французский отряд. Неприятеля встретили хлебом-­солью, накормили, напоили допьяна, уложили спать. А ночью 60 человек зарезали, а 100 взяли в плен.
Геройски действовали и обычные крестьяне. Так, в Рябушинской слободе несколько крестьянских девушек увидели 5 французов, которые ехали на телеге, нагруженной награбленным добром. Девушки, взяв в руки лопаты, остановили лошадь и принудили врагов бросить ружья на землю — их взяли в плен. Крестьяне повсюду выставляли пикеты и при появлении французских отрядов подавали сигнал — били в набат или поджигали костры. Кроме того, крестьяне продолжали нести повинности, самой тяжелой из которых была подводная — возить на телегах рекрутов, отправлять в армию продукты и фураж, доставлять в Калугу пленных и раненых.

Городничий Кавецкий почти каждый день отправлял губернатору Каверину донесения: убито 10 французов, взято в плен 14; убито 8, пленено 6 и т.д. На помощь боровской кордонной команде было отправлено из Калуги 200 казаков и 50 мушкетеров — без них ополченцам пришлось бы совсем туго.
Однако французам ценою немалых потерь удавалось добывать себе пропитание. Они разграбили 89 сел и деревень Боровского уезда. Добрались они и до Белкина. Владелец усадьбы граф Дмитрий Петрович Бутурлин писал в одном из писем: «В моей усадьбе побывали французские гости: всюду беспорядок и запустение. Господь уберег Белкино от пожара. Но оно разграблено. Ни клочка соломы, ни одной курицы».
Тем не менее, у губернатора Каверина были все основания хорошо отзываться о боровском городничем Кавецком. Вот что губернатор писал в штаб русской армии: «Город Боровск обязан существованием своим ревности тамошнего городничего, который с жителями и поселянами неприятеля отвращал храбрыми отпорами». По самым минимальным подсчетам в Боровском уезде в сентябре 1812 года нашли свою смерть 630 солдат неприятеля, и почти столько же было пленено.
…После того, как французы вошли в Москву, Кутузов произвел хитрый маневр, спрятав от врага свою армию в Калужской губернии — в Тарутине. Выбор этого села был стратегически гениален. Отсюда легко контролировались все дороги, ведущие в южные, не тронутые войной губернии. Наступать же на север, имея целью Петербург, Наполеон никак не мог — в его тылу находился Кутузов.
В то же время русская армия, устроив в Тарутине большой укрепленный лагерь, восстанавливала свою мощь — она пополнилась 40 тысячами новобранцев, в основном из южных губерний, прибывали казачьи полки с Дона. Шел непрерывный поток оружия и продовольствия. Участники Бородинского сражения получили в Тарутине государственные награды, что способствовало подъему боевого духа войск. «Это были золотые дни для русской армии», — говорил главнокомандующий, фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов.
Калуга в то время была главной тыловой базой. Горожане изо всех сил стремились помочь своей армии. Для нужд войск калужане из личных средств собрали 350 376 пудов муки, 317 528 пудов овса и 500 тысяч пудов сена. Деньгами от разных лиц поступило более 248 тыс. руб. — это громадная сумма по тем временам. Калужане предоставили 605 своих домов для размещения раненых.
Наполеон тем временем думал, что, заняв первопрестольную столицу Российской империи, он добьется мира на своих условиях. Удивительно ему было — император Александр I в категорической форме отказался вести переговоры. А положение неприятеля в Москве день ото дня становилось все хуже — голод становился реальной угрозой для «Великой армии», мародерство стало для нее обыденностью.
Французским фуражирам с каждым днем все сложнее становилось добывать продовольствие — Москва со всех сторон была блокирована армейскими партизанскими отрядами, кордонными командами ополченцев и крестьянскими самодеятельными вооруженными формированиями. В Тарутине у русской армии были даже арбузы с ананасами, а в Москве у французов пареная рожь стала деликатесом, а охота на ворон из забавы превратилась в насущное занятие. Чтобы еще более усложнить положение оккупантов, Кутузов приказал разгромить их продовольственную базу в Верее. Туда неприятельские фуражиры свозили захваченное зерно, там мололи муку и пекли хлеб для снабжения «Великой армии». Разгром этой базы был поручен партизанскому отряду Дорохова, который квартировался в Боровском уезде. Армейские партизаны при поддержке кордонной команды совершили налет на Верею в ночь на 7 октября. Операция прошла удачно — французы остались совсем без зерна, что предопределило решение Наполеона покинуть Москву.
А за день до этого в ставку Кутузова в Тарутино прибыл французский парламентер генерал Лоринстон, чтобы уговорить фельдмаршала все-­таки начать переговоры о мире. Михаил Илларионович, зная о визите заранее, приказал разжечь побольше костров и варить кашу с мясом, и чтобы мяса было побольше. А офицерам приказал говорить со свитой французского генерала только о еде и плохой, холодной погоде. На главный вопрос Лоринстона хитрый Кутузов ответил, что вести переговоры о мире он не уполномочен — это сугубо государево дело. Затем французский генерал попросил устроить обмен пленными, но и в этом Кутузов отказал, потому что война еще не окончилась, а традиционно пленных возвращали только после подписания мира. Так и уехал Лоринстон ни с чем, унося в Москву воспоминания о сытном мясном духе, витавшем над лагерем русской армии.
Кстати, о французских пленных, отправленных в Калугу. Условия их содержания были вполне сносными, жили они в частных домах, «на квартирах», получали от российского государства денежное довольствие, рядовые 5 копеек в день, а генералы — 3 рубля. Жилось им в принципе неплохо, к работе их не принуждали, а в колодки забивали только тех, кто нарушал общественный порядок. Из нескольких тысяч пленных, содержавшихся в Калуге, бежало всего 57 человек.
А ситуация в Калужской губернии обострялась не только грабежами французской армии: случалось, что мародерствовали и свои, разоряя крестьянские дома и барские усадьбы. Дело даже дошло до того, что и главнокомандующий Кутузов, и император Александр I выпустили приказы и распоряжения, должные пресечь бесчинства собственных войск по отношению к мирному населению.
…Приближалась развязка «московского сидения» Наполеона. Вскоре после неудачных переговоров недалеко от Тарутина русская армия впервые за всю кампанию провела наступательный бой и выиграла его.

WhiteSands Treatment Center